Управление по санитарному надзору (FDA) США впервые одобрило противораковый препарат, нацеленное на определенные биомаркеры, а не на конкретные части тела или органы. Этот подход может стать прорывом в онкологии.
Однажды, , для лечения рака станет не столь важно, возникла ли эта болезнь в кишечнике, легких или груди. Вместо того чтобы типизировать рак по частям тела, врачи будут пользоваться биомаркерами.
Препарат, о котором идет речь, получил название Keytruda и изготовлен компанией Merck. Он предназначен для лечения метастатических солидных опухолей, связанных с биомаркером MSI-H или dMMR, у детей и взрослых.
Опухоли с маркерами MSI-H и dMMR, которые чаще всего указывают на рак толстой кишки, матки или желудка, воздействуют на ДНК внутри клетки. Препарат Keytruda блокирует клеточный путь PD-1/PD-L1, содержащий белки, обнаруженные в иммунных клетках организма и в некоторых раковых клетках. Лекарство «помогает иммунной системе бороться с раковыми клетками», сообщает FDA.
Во время клинических испытаний активное вещество препарата, пембролизумаб, воздействовал на рак, возникший в 15 разных частях тела. Всего в испытаниях участвовало 149 пациентов, и у 39% из них наблюдалось полное или частичное сокращение опухоли, а 78% прожили 6 месяцев и более.
Препарат не идеален и требует дальнейших исследований, но решение FDA можно назвать знаковым, потому что это первое одобренное лекарство, не являющееся сайт- или тканеспецифичным. Для некоторых онкологов эта новость — воплощение давней мечты. Так, Сью Десмонд-Хеллман, президент Фонда Гейтсов и бывший главный фармаколог Genontech, первопроходец в области генетических лекарство от рака, приветствовала решение FDA в своем блоге.
Также это отличная новость для Merck, которая собирается через месяц представить на ежегодной встрече Американского общества онкологов исследование, посвященное воздействию пембролизумаба на 16 других разновидностей рака.
По мнению Дарьи Хазуды, вице-президента Merck, сейчас «самое увлекательное время для того, чтобы заниматься биологическими науками». Она объясняет это бумом исследования в области микробиома, распространением технологии CRISPR, исследованиями в области инфекционных заболеваний.